В 115-й день рождения Николая Петровича Старостина о нём рассказывает Олег Иванович Романцев.
115 лет назад родился основатель «Спартака», легендарный Николай Петрович Старостин. Про одного из главных людей в истории советского спорта можно рассказывать долго. И делают это многие. Но особенно ценно мнение знаменитых людей, тесно общавшихся со Старостиным. Олег Романцев как раз такой человек. Потому мы и попросили культового тренера «Спартака» вспомнить несколько историй о Николае Петровиче.
— На самом деле никто вообще не знает, в каком году он родился, — уверен Олег Иванович. — И какого числа — тоже тайна. В паспорте одна дата, в метриках — другая. Помню, приходим мы к Николаю Петровичу с подарком, условно 12 февраля. Он нас видит и удивлённо говорит: «Да вы что, у меня же 17 августа день рождения!». Приходим 17 августа. «Да вы что, у меня 12 февраля!» Старостин — яркий пример того, что в футбол дураки не играют. Он очень любил эту фразу.
— Зачем он так отвечал?
— Не любил праздновать дни рождения.
— Вы говорите: никто не знает, в каком году он родился. Разве не 1902-м?
— Нет, в 1898-м. Почему разные даты и годы? Это он просил никому не рассказывать…
Старостин — сын егеря, рано хлебнул тяжёлой жизни. 10 лет у него вообще незаслуженно забрали, потом реабилитировали. Но 10 лет-то не вернёшь! Ещё и лучшие по возрасту годы.
Он многое пережил, потерял здоровье. Мало кто знает, что у него были проблемы с мозжечком. Иногда он терял координацию. Я поэтому всегда стоял сзади Николая Петровича в очереди в аэропорту — на всякий случай, если вдруг повалится.
Но он всегда стоял! Даже если было тяжело. И сумку свою, тяжеленную, никогда не отдавал никому. Не хотел, чтобы люди видели его слабым.
— Правда, что Старостин не пользовался лифтами и говорил: «Одна ступенька прибавляет минуту жизни»?
— Нет, почему, пользовался. Хотя фразу эту любил, да. Однажды Николай Петрович застрял в лифте. Жара стоит приличная, немного проехали, и — бац… Застрял. Я говорю игрокам: «Пацаны, раздвиньте немножко двери лифта, Николаю Петровичу под 90 лет, дайте подышать хоть немного!»
Иду к брату, Андрею Петровичу, а он спокойно расположился в автобусе. Рассказываю о ситуации. Он: «Ну ладно, пойду посмотрю…». Диалог братьев Старостиных у лифта.
— Сколько сидишь, Коля?
— Минут 10…
— Ничего, я 12 лет сидел!
Но самое удивительное, что история имела продолжение. После матча нужно в аэропорт. И – бывает же закон подлости — уже застревает Андрей Петрович! Я рассказываю Николаю Петровичу. Думаю, пусть посмеётся старик. Реакцию запомню на всю жизнь: «Теперь Андрей застрял? Ах он му… о! Пойду посмотрю». (Смеётся.)
Разумеется, Николай Петрович говорил по-доброму, они всегда очень весело и уважительно общались друг с другом.
— Николай Петрович — образец умного руководителя?
— Сто процентов. Такие люди обычно управляют странами и крупными компаниями. Он пофамильно помнил состав команды 30-летней давности. Даже всех жён игроков знал. Был прекрасно образован, начитан, мог продекламировать массу стихов.
— Не интересовались секретом его долголетия?
— А у них вся семья такая! Сестра умерла раньше всех — в 76 лет. Остальные прожили дольше. Николай Петрович валил всё на отца-егеря, на своё детство.
Кстати, он не знал, где похоронен его папа. Мне было 35, ездили на кладбище. Старое, запущенное, ходили по нему, ходили… «Не надо, не найдём…», — говорил Николай Петрович. Я пошёл к сторожу, он знает про отца, но тоже не в курсе, где именно могила.
— Его слово было решающим, когда вы возглавили «Спартак»?
— Да. Это вообще была его идея, я, можно сказать, протеже Николая Петровича.
— Боялись его подвести?
— Очень. Перед моей первой игрой в качестве тренера «Спартака» с «Жальгирисом» Николай Петрович сказал мне: «Если сегодня проиграем, у нас отберут партбилеты». Вам не понять, что это такое. Но для нашего поколения это было всё: и карьере конец, и жизни конец… Человека, который лишился партбилета, после этого даже на простую работу могли не принять.
— Помните вашу первую встречу со Старостиным?
— Естественно! В 1976-м меня привезли в «Спартак» Варламов и Крутиков. Игроков, которых приглашают в основной состав, обычно знакомят с Николаем Петровичем. Он должен поговорить с человеком, одобрить кандидатуру, так сказать. А тогда ведь у меня хватало вариантов. И я не определился, куда мне идти. Золотов звал в «Торпедо», Лобановский хотел видеть в «Днепре». И в «Кайрат» звали. Я дёргался, думал, хочу ли вообще в «Спартаке» играть. Но когда поговорил с Николаем Петровичем – всё!
— Очаровал?
— Полностью! Поговорил со мной один на один. Спросил обо всём: о сестре, о матери отца, при этом он всегда умел слушать! Обволакивал меня своим волшебным голосом, и отказать уже было невозможно (смеётся). Такой был человек. Золотой человек. Я очень рад, что у меня был такой учитель.